Закон – это только то, что в нем написано
Если исходить из того, что для целей применения Правил охоты (п.52 р.VI) Минприродой «устанавливается, что к собакам охотничьих пород относятся собаки, используемые при осуществлении охоты», то по аналогии карельскую лайку можно с полной уверенностью отнести к «подружейным собакам», т.к. практически вся дичь из под них добывается с помощью ружья.
Да, и потом, про «отпускать с поводка» в п.62.29 Правил охоты нет ни слова… «Закон (правила) – это только то, что в нем написано, а не то, что вы хотите в нем найти или увидели. Не стоит видеть в законе (правилах) то, чего там нет, и из-за этого проигрывать дела юристам-буквоедам, которые цепляются (и не безуспешно) за каждую запятую».
На мой субъективный взгляд выбран не совсем верный путь оспаривания правовых норм, установленных Правилами охоты (приказ Минприроды РФ от 24.07.2020 № 477). С этим согласился и представитель прокуратуры, «поскольку истец не смог доказать в суде ПРОТИВОРЕЧИЕ ПРИКАЗА С ВЫШЕСТОЯЩИМИ НОРМАТИВНЫМИ АКТАМИ и мотивировать нарушение своих прав».
Автор публикации Николай Меркулов почему-то не указал, какому закону, по мнению Ю.Пиягина, не соответствует «ограничение на использование определенных пород собак во время весенней охоты на пернатых». А на предложение Истца «вызвать в суд эксперта по охотничьему собаководству для дачи заключения», Верховный суд посчитал, «что особенных познаний для разрешения искового заявления не требуется, поскольку спорная норма проверяется на соответствие ДРУГИМ НОРМАТИВНЫМ АКТАМ».
Кстати, эксперт по охотничьему собаководству является экспертом только в рамках данного общественного объединения, соответственно, может ли его заключение быть признанным судом? Да, и если эксперт из другого общественного объединения даст противоположное заключение, то кому из этих экспертов верить???
Не могу согласиться, что ограничение на использование определенных пород собак во время весенней охоты на пернатых не соответствует закону – читайте внимательно ст.22 Закона об охоте. У меня вызывает сомнение лишь законность установления ограничения охоты в виде ЗАПРЕТА ОХОТЫ на пернатую дичь в весенний период с собаками и ловчими птицами, а вот установление допустимых для использования на охоте собак охотничьих пород на первый взгляд выглядит вполне законным.
фото: Валентина Бодункова
Начну с установления запрета в Правилах охоты. Как следует из пункта 1, части 1, ст.22 Закона об охоте «в целях обеспечения сохранения охотничьих ресурсов и их рационального использования могут устанавливаться следующие ограничения охоты:
1) запрет охоты:
а) в определенных охотничьих угодьях;
б) в отношении отдельных видов охотничьих ресурсов;
в) в отношении охотничьих ресурсов определенных пола и возраста».
Соответственно, ЗАПРЕТ ОХОТЫ на пернатую дичь (в отношении отдельных видов охотничьих ресурсов) в Правилах охоты вполне имеет место быть. А вот ЗАПРЕТ ОХОТЫ с использованием СОБАК и ЛОВЧИХ ПТИЦ Законом об охоте не предусмотрен.
При этом в силу ч.2 этой же статьи Закона, «установление ограничения охоты в виде «запрета охоты» осуществляться на основе данных государственного мониторинга охотничьих ресурсов, подтверждающих фактическое непрерывное снижение численности вида охотничьих ресурсов, в отношении которого установлен запрет, в течение не менее трех лет, приведшее к общему сокращению численности вида более чем на 50 процентов». А вот с этим, как я предполагаю, есть большие проблемы.
«Административный ответчик настаивает, что расширение списка пород или отмена ограничений на использование "подружейных" собак могут сильно навредить фауне. Лайка или другая порода охотничьих собак может найти и убить птенцов, разворошив их гнёзда, — поэтому законодатель и ввел такое строгое ограничение на допустимые породы.
Лайки, по мнению административного ответчика, также могут шумом и лаем спугнуть гнездящихся самок», — пишет в публикации Н.Меркулов, а представитель Министерства природных ресурсов и экологии РФ заявила:
"Карельские лайки относятся к собакам широкого спектра охоты. Промысел в весенний период сильно ограничен. Всё дело в сохранении потомства животного мира. Собаки данной породы могут нанести вред из-за спонтанного поведения на охоте".
фото: Валентина Бодункова
Про «государственный мониторинг с непрерывным снижением численности пернатой дичи» — ни слова. Равно как и про «сокращение численности более чем на 50 процентов». Это что касательно «запрета охоты».
Как мне представляется — налицо явное несоответствие приказа (правил охоты) вышестоящему нормативному акту.
Теперь про собак. В п.2 ч.1 ст.22 Закон об охоте предусматривает ОГРАНИЧЕНИЕ ОХОТЫ в виде «установления допустимых для использования собак охотничьих пород». Чтобы знать какие породы охотничьих собак допускать для использования на различных видах охот необходимо заниматься собаководством и ОБЛАДАТЬ соответствующими ПОЛНОМОЧИЯМИ.
Полномочия Минприроды определены в Положение о Министерстве природных ресурсов и экологии РФ, утверждённого Постановлением Правительства РФ от 11.11.2015 №1219 (с изм. в ред. от 15.05.2021).
Применительно к собакам (если не ошибаюсь) в Положении есть всего один пункт — 5.2.94(2), устанавливать «Порядок использования ограждающих конструкций между собаками охотничьих пород и животными, не допуская жестокого обращения с животными и причинения им физического вреда». К Правилам охоты данная норма ни какого отношения не имеет.
Да, в Положении о Минприроды министерство наделено полномочиями на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных законов, актов президента и правительства САМОСТОЯТЕЛЬНО принимать ПРАВИЛА ОХОТЫ, но это вовсе не означает, что получено право в этих правилах охоты всем используемым на охоте собакам устанавливать породность или присваивать собакам статус «собак охотничьих ПОРОД».
Закон об охоте предусматривает установление правилами охоты параметров осуществления охоты в виде требований к ОХОТЕ с СОБАКАМИ, а Минприроды всем используемым на охоте собакам присваивает статус «собак охотничьих пород». Налицо явное превышение полномочий и противоречие приказа с вышестоящим нормативным актом.
Считаю необходимым особо подчеркнуть: ни Правила охоты, ни «администратор ответчика» не дают ссылки на тот нормативный правовой акт Российской Федерации, которым утвержден перечень так называемых «подружейных собак» или «собак охотничьих пород».
Или вот ещё темка: в силу основных понятий Закона об охоте «добыча охотничьих ресурсов — отлов или ОТСТРЕЛ охотничьих ресурсов», а «продукция охоты — отловленные или ОТСТРЕЛЕННЫЕ дикие животные, их мясо, пушнина и иная продукция». При этом (ст.9) физические лица и юридические лица, обладающие ПРАВОМ НА ДОБЫЧУ охотничьих ресурсов (а право на добычу охотничьих ресурсов возникает с момента выдачи разрешения на их добычу), приобретают ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ на ПРОДУКЦИЮ ОХОТЫ в соответствии с гражданским законодательством, т.е. ОТСТРЕЛЕННЫХ животных.
фото: Валентина Бодункова
Подранком животное не становится само по себе – это результат ОТСТРЕЛА. Соответственно, ПОДРАНОК – отстрелянное животное, является ПРОДУКЦИЕЙ ОХОТЫ и становится СОБСТВЕННОСТЬЮ лица, получившего разрешение на добычу.
На каком основании Правила охоты (в нашем случае п.62.29) лишают физических лиц и юридических лиц возможности пользоваться своей собственностью не иначе как только с помощью подружейных собак, при этом не указывая, какие породы собак являются подружейными?
Ни сколько не сомневаюсь, что решение по административному иску будет обжаловано, главное – каким будет результат. Надеюсь, мои размышления окажутся полезными. И как любитель собак охотничьих пород имею желание не «либерализировать норму Минприроды» — либерализм пагубен для России, а чтобы нормативные правовые акты не являли собой «плод фантазии специалистов» и вытекали один из другого.
